Неточные совпадения
В Ванкувере Грэя поймало письмо матери, полное слез и страха. Он ответил: «Я знаю. Но если бы ты видела, как я; посмотри моими глазами. Если бы ты слышала, как я; приложи к уху раковину:
в ней шум вечной волны; если бы ты любила, как я, — все,
в твоем письме я нашел бы, кроме любви и чека, — улыбку…» И он продолжал плавать, пока «Ансельм» не прибыл с грузом
в Дубельт, откуда, пользуясь остановкой, двадцатилетний Грэй
отправился навестить
замок.
Только что храпенье Ильи Ильича достигло слуха Захара, как он прыгнул осторожно, без шума, с лежанки, вышел на цыпочках
в сени, запер барина на
замок и
отправился к воротам.
Мы не застали Асю. Она, по словам хозяйки,
отправилась на «развалину». Верстах
в двух от города Л. находились остатки феодального
замка. Гагин раскрыл мне все свои картоны.
В его этюдах было много жизни и правды, что-то свободное и широкое; но ни один из них не был окончен, и рисунок показался мне небрежен и неверен. Я откровенно высказал ему мое мнение.
Главным центром, куда направлялись подаяния, была центральная тюрьма — «Бутырский тюремный
замок». Туда со всей России поступали арестанты, ссылаемые
в Сибирь, отсюда они, до постройки Московско-Нижегородской железной дороги,
отправлялись пешком по Владимирке.
Наконец он не выдержал и ровно
в час пополудни поскакал сам к Покрову.
В номерах ему объявили, что Павел Павлович дома и не ночевал, а пришел лишь поутру
в девятом часу, побыл всего четверть часика да и опять
отправился. Вельчанинов стоял у двери Павла Павловичева номера, слушал говорившую ему служанку и машинально вертел ручку запертой двери и потягивал ее взад и вперед. Опомнившись, он плюнул, оставил
замок и попросил сводить его к Марье Сысоевне. Но та, услыхав о нем, и сама охотно вышла.
Вельчанинов налил ему и стал его поить из своих рук. Павел Павлович накинулся с жадностью на воду; глотнув раза три, он приподнял голову, очень пристально посмотрел
в лицо стоявшему перед ним со стаканом
в руке Вельчанинову, но не сказал ничего и принялся допивать. Напившись, он глубоко вздохнул. Вельчанинов взял свою подушку, захватил свое верхнее платье и
отправился в другую комнату, заперев Павла Павловича
в первой комнате на
замок.
Последняя панихида, собравшая всех жителей
замка в провославную церковь, была назначена
в восемь часов, но так как к ней ожидались высшие лица, после которых неделикатно было входить
в церковь, то все
отправились туда гораздо ранее.
В зале у покойника осталась одна кадетская смена: Г — тон,
В — нов, 3-ский и К-дин. Ни
в одной из прилегавших огромных комнат не было ни души…
Утешенный Волынской, с новым запасом для своих волшебных
замков, выпроводил от себя Тредьяковского, а этот, уложив
в свой табачный носовой платок богатую пару платья, ему подаренную, и свою «Телемахиду»,
отправился с этим сокровищем домой. Вслед за его отбытием пришли доложить кабинет-министру, что какие-то святочные маски просят позволения явиться к нему. Велено пригласить.
Приехав
в замок и переодевшись
в отведенной ему комнате, Савин
отправился вслед за лакеем, показывавшим ему дорогу, через целую анфиладу богато убранных комнат на террасу, где находилось
в ожидании обеда все общество.
Думать да гадать, и наконец она придумала: не теряя времени,
отправиться с бабкою Ганне
в замок, откуда ей, кстати, надо было выпроводить слепца и доставить его к Вольдемару и где надеялась подробнее разведать о замыслах баронессы через Аделаиду Горнгаузен, которой она некогда предсказывала суженого.
С величайшею осторожностью подошел он к стенам
замка, отделил часть отряда для прохода
в замок другим путем, а сам
отправился к трубе для спуска нечистот, заблаговременно ему указанной.
Тем временем Вацлав Лаврентьевич уехал
в город, а земский заседатель вместе с Харитоном Безымянных
отправился к нему на половинку. По произведенному обыску
в избе, висячий
замок на двери которой оказался запертым, не нашли ничего, что бы могло указать следствию, кто был убитый и зачем прибыл на половинку.
Так это было и теперь. Фебуфис вздыхал, скреб грудь и даже,
отправляясь утром другого дня
в герцогский
замок для принесения благодарности его светлости, еще не знал, что он сделает, но с ним был его практический гений, и органически
в нем уже сложилось то, что надо делать.